Письма никому

Отлынивая от работы (как-то слишком многое делаю я в этом формате – в том числе другую работу. А также третью, четвёртую, пятую… растеривая, растрачивая драгоценное вещество бытия), нашла дивную мысль в ФБ поэта Андрея Чемоданова: «Я недочеловек, и ничто недочеловеческое мне не чуждо». О, как это про меня.

Как понятно, близко и солидарно, как органично, родственно, тождественно мне всяческое неудачничество, всяческая неумелость, нелепость, тупиковость. Как мне со всем таким, в сущности, легко. Как мучительно, каким отрицающим меня чувствуется мне, так и не сдавшей экзамен жизни и уж не имеющей надежды его сдать, - всё, что кажется (может быть, ошибочно. Что мы знаем о других? – да ничего мы о них не знаем) гармоничным, сильным, ясным, жизнеспособным, счастливо-лёгким, счастливо- и крупно-точным. Как мне со всем этим невыносимо. С этим всем не знаешь не только, что делать. Не знаешь, как с этим, на фоне этого быть самой собой.

Впрочем, это как-то не очень знаешь вообще.

(есть между жизнью и большой работой, как заметил классик в переводе другого классика)

Всеобъемлющая, «главная» работа хороша тем, что сразу проясняет жизненное пространство, освобождает от других, более мелких по идее, задач, - делая их незначительными, невидимыми. – Воображаешься себе цельным, состоящим из одного куска (простейший опыт цельности, ясности и осмысленности-оправданности сразу). – С другой стороны, работа этой породы мощно паразитирует на жизненной ткани, высасывая из жизни соки, требуя их себе все, - ведь она же главная! - не оставляя их ничему другому. Она врёт, что даёт жизни смысл, просто заговаривает зубы жизненной материи, чтобы та не сопротивлялась, а отдавалась добровольно (так меньше сил придётся тратить для её подчинения, опять же приятно). На самом деле, агрессивная, требовательная, большая работа обедняет всё, к чему прикасается, всё, что не она. – И когда потом она, насосавшись и сбывшись, тучная, сытая и пьяная самой собой, наконец отваливается, - она оставляет по себе страшную пустоту. Выжженное поле. И своего исполнителя в виде пустой шкурки.

Пространства ожидания (типа: медленно грузится или медленнее потребного реагирует компьютер) заполняются чистым веществом самого себя, оставляют человека наедине с собой без его собственного выбора. Ожидания – пространства вынужденной, даже навязанной свободы.

Так надо же, необходимо же ими пользоваться, уметь пользоваться ими, вырабатывать и нарабатывать навыки. Тем более, что свобода вообще на вес золота, даже навязанная.

(Ожидание – это свобода в напряжённом контуре, с воспалёнными границами. Не радующаяся самой себе. Но это всё равно свобода.)