
Мне давно уже думается о том, что человек полигенетичен, происходит из многих источников с, в некотором коренном смысле, равным правом; всё, что нами сильно пережито, что вообще хоть как-то на нас повлияло, становится нашей родиной – мы, начиная с момента этого влияния (а тем паче – с его осознания), родом и оттуда. Так вот, ловлю себя на том, что теперь вспоминаю Рим как несомненную родину какой-то части себя – некоторого эмоционально-смыслового комплекса, «клубка», которого сразу и не распутать (и не факт, что надо распутывать – достаточно, что он есть и влияет), как источник некоторых зароненных в меня – и очень сильных, жизнеспособных семян, (причём не в первую даже очередь символические и общезначимые пространства вспоминаю – Капитолий, форумы, Ватикан, все эти loci communi – а просто улицы, запахи, звуки, вокзал Термини, и даже страшное, как сама изнанка бытия, римское метро! вот ведь – и такое способно быть предметом ностальгии! с одной стороны, никогда бы не подумала, а с другой, именно подобные предметы привязанности, лишённые и красоты, и общезначимости, и (обще)символичности, всегда были для меня аргументами в пользу того, что привязанность подлинная) - и тоскую по нему, так мало рассмотренному, именно как по одной из своих малых родин. Оно теперь уже всё обо мне. А в отношения с такими местами в качестве непременного компонента входит то, что их не хватает, что в них надо каким бы то ни было образом возвращаться – чтобы добывать оттуда ресурсы самой себя.