О самоотчуждении

[yettergjart]

Или – подумаешь, что это смерть так, готовя человека к себе, - задолго, загодя, чтобы не торопиться и сделать работу тщательно и качественно - постепенно отчуждает его от самого себя (милосердная – чтобы не так жаль было с собою и своим расставаться, когда придётся), накапливает себя микроскопическими дозами в его телесном и душевном составе, плавно, плавно – до критической массы. Может быть, это не только у неудачников – защищающихся самоотчуждением от мучительности собственных неудач, – но вообще у «всех» так? (Нет ничего бессодержательнее разговора обо «всех» - и тем не менее. «Все» ведь стареют, «все» ведь умирают, - наверное, что-то хоть сколько-нибудь похожее с ними происходит при этом? Если что-то людей и объединяет, так это антропологические константы [и как не быть им благодарными за их объединяющий потенциал, за наглядный материал для взаимопонимания?].

Когда-то, в первой половине жизни, думалось и чувствовалось, что всякая работа и всякое занятие вообще – это выработка и наращивание «я». (Потому-то и хотелось – в молодости особенно – впутываться во всякие занятия, предприятия, авантюры, испытывать всякие опыты – чтобы из всего этого высасывать материал для построения «я», чтобы оно было большим, весомым, устойчивым. – «Я», воображалось, - это такая жемчужина, которая намывается водами времени из всякого мимопротекающего песка вокруг исходной, «заготовочной» точки самосознания – и она-то и есть главный, а по существу и единственный продукт всякого процесса, а остальные продукты – [пренебрежимо-]побочные.) Теперь, во второй половине, хочется думать, наоборот, что всякая работа от этого «я» освобождает, развеивает его в пространстве, снимает его каждый раз с человека тоненькой-тоненькой стружечкой, пока до ядра не доберётся. (Так, соответственно, теперь и опыт-то, подумаешь, не нужен? зачем опыт – с его наработкой материала для «я», если его уже и размещать негде?) А как только доберётся – рррраз! – и всё.

Может быть, культивировать и наращивать это самое «я» следует только затем, чтобы потом как следует (так и хочется сказать – с удовольствием) от него отказаться.

(Получается простой ответ на вопрос, «зачем» жить: вначале – затем, чтобы стать собой, потом – затем, чтобы собой быть перестать. [Впрочем, тут слишком уж бросается в глаза и непрояснённость собственного смысла этого самого «я» (если оно – не только мячик, который две половины жизни перебрасывают друг другу), и явная его – при таком выстраивании ситуации - инструментальность. То есть, непрояснённым остаётся и вопрос, для чего им вообще перебрасываться-то, для чего его, обречённое, отращивать.])

Но может быть и то, что у тех, у кого хорошо (осмысленно, плодотворно, красиво, гармонично…) получается быть собой, всё совсем – или хоть в какой-то степени - иначе.