Памяти невозможного

Есть запахи, по которым тоскуется всем телом и которые уже никогда не повторятся – потому что для правильного, точного их повторения нужны все декорации, в которых они некогда прозвучали (а запахи – звучат, недаром же их слышат), и все участники происходившего тогда. Таков запах свежезаваренного чая в открытом дачном воздухе семидесятых, таков запах свежесваренной там же, ещё распаренной картошки в мундире (была такая специальная кастрюлька, в которой её варили – пегая, коричневая в белых «пёрышках», наверняка старше меня – по крайней мере, старше моей памяти). Вот для правильного проживания всего этого – сколько ни заваривай теперь чай, сколько ни вари картошку, ничего не получится - нужны предметы старше моей памяти со сгущенным в них тёмным, упрямым бытием, нужны большие медленные семидесятые, нужно едва проснувшееся детство, дым костра, зелёный дом, серый забор, холодный открытый воздух станции Челюскинская, само имя которой покалывает язык льдинками, ломит челюсти холодом, ясное, как апрель. Нужна жизнь впереди.



( Read more... )