Колористика счастья

[yettergjart]

А иной раз для попадания в состояние счастья (= интенсивного переживания гармонии хоть с ближайшим участком мироздания) совершенно достаточно бывает – без выхода в хоть сколько-нибудь смысловые пласты - определённого цвета или сочетания цветов – увиденного всё равно где, хоть на мусорной, как это ни смешно, куче, ибо цвет – вещь совершенно самодостаточная и мало, если вообще, заботящаяся о своём субстрате.

Если говорить о сочетаниях, то практически безошибочно работает в этом качестве, например, сочетание оранжевого и фиолетового: ярко-оранжевого с насыщенным, глубоким фиолетовым.

Но это - счастье определённого рода: земное (заземляющее – замедляющее: гуще и медленнее делаешься ему в ответ), греющее, уютное, уворачивающее в свою тёплую полость (фиолетовый своей грустной нотой не даёт при этом забыть о пронзительной уязвимости всего сущего). Есть и другого рода – то, которое обозначают – практически воплощают – цвета и оттенки того участка спектра, что простирается от (пронзительной) границы между зелёным и бирюзовым – от аквамарина – через лазурь – через глубокий голубой - до кобальта (не получается не вздрагивать глубоко и благодарно в ответ самому уже слову «кобальт», которое редкостным образом, чего обычно со словами не бывает, совпадает собственной окраской с обозначаемым им цветом, только оно ещё и блестит, и влажное – как уличный булыжник после дождя). Это вот счастье – выводящее за пределы, освобождающее. Очень родственное (совершенно мне не свойственной) уверенности в бессмертии. (То самое, о чём «с детства он мне означал синеву иных начал» - вот и мне тоже, что заставляет подозревать в таком воздействии синего – антропологическую универсалию. Именно иных начал: тут есть обертон инаковости, - но не чуждой, а зовущей, внятной, адресованной инаковости.)

Чистая, казалось бы, физиология: воздействие на сетчатку глаза определённых раздражителей, даже без художественных претензий – но как действует.