Римография. О классичности и архетипах

[yettergjart]

И вот ещё что: в Риме нет воображавшихся о нём всю мою жизнь «классичности» (монументальной правильности, царства образцов, линейки для измерения ВСЕГО, а заодно и тяжеловесности) и строгости. Он эклектичен и (гармонично)-беспорядочен, – и это оказывает странно-освобождающее действие.

Как царство архетипов (нет, это, конечно, никакая не классичность, это глубже) поразила Флоренция – да, действительно, гораздо более суровая и жёсткая (а архетипы – они такие), чем обещало русскому уху её нежное цветущее имя. При виде с моста вдоль Арно, в сторону яснеющих всечеловеческих холмов Тосканы становится совершенно очевидно, что мы на пиру в вековом прототипе, на пире Платона во время чумы: мы в царстве европейских архетипов, в их хранилище, существующем совершенно независимо от сегодняшней повседневной флорентийской жизни (они – как огонь под её пеплом). То, что мы видели – это оттиск архетипической печати на случайном и преходящем историческом материале, одном из бесчисленного множества подобных – одним из которых стала Флоренция Данте, другим – та, что показалась нам в октябре 2012 года. Весь смысл таких материалов – в том, чтобы на них могла оттиснуться – и передаться дальше – архетипическая печать.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

А Рим – он не такой; в нём если что и архетипично, так одни только пинии (эти – точно выросли из семян, занесённых из Платонова царства, и растут тут, как представительницы вечности – напоминают о ней, дают ей присутствовать). Он весь – сейчас; ему так много всего надо сразу сказать, что говорит он без порядка (громко, размахивая руками, хохоча в голос) и, разумеется, много случайного – но оно живое, сильное и крупное.