Добыча 26.06.19.

ЖЖ, кажется, очередной раз хлопнулся, но мы не привыкли отступать, у нас есть ещё Dreamwidth, чтоб он нам был здоров. Итак:

Григорий Кружков. Ветер с океана: Йейтс и Россия. - М.: Прогресс-Традиция, 2019.

Трудофф плоды:

Не только котлеты (О книге: Ирина Чичкина. Гостиница Пожарских, или Парадоксы русского гостеприимства: Историко-краеведческое исслелование. — М.: Издательство Кетлеров, 2018) // Знание - Сила. - 2019. - № 6.



А пока ЖЖ отказывается работать, пусть текст будет здесь:

Ольга Балла

Не только котлеты

Ирина Чичкина. Гостиница Пожарских, или Парадоксы русского гостеприимства: Историко-краеведческое исслелование. – М.: Издательство Кетлеров, 2018. – 296 с.

Формальный повод к тому, чтобы восстановить и подробно рассмотреть историю знаменитой гостиницы – нет, не 220-летие самого известного её постояльца, хотя логично было бы и это. Даже не слишком начитанные из русских читателей при словах «Пожарский» и «Торжок» немедленно вспомнят… как вы думаете, что? – Ну, разумеется:

На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке,
Жареных котлет отведай (именно котлет)
И отправься налегке.

Так в 1826 году в своём эпистолярно-поэтическом, как мы сказали бы сегодня, травелоге (или, лучше сказать, поэтико-гастрономическом путеводителе) писал Александр Сергеевич другу, Сергею Соболевскому. И в самом деле, «пожарские» котлеты (куриный фарш, замоченный в сливках белый хлеб, мелко порубленный и обжаренный лук – обвалять в мелких сухарях, в яйце, снова в сухарях - и жарить… ах!), в связи с которыми, с лёгкой руки поэта, чуть ли не в первую очередь приходит на ум этот городок в нынешней Тверской области, обязаны своим существованием знаменитому местному трактирному заведению – семейному предприятию новоторжских ямщиков Пожарских.

Но повод вспомнить гостиницу – и не они, и не знаменитый их едок. Всё куда интереснее, многообразнее и неожиданнее.

С домом № 48 по ( Read more... )

Пусть будет и здесь

Вторая родина бывает. В моём случае это Чехия. Без изначальной симпатии и интереса (напротив того - с изначальным отталкиванием, "эстетической", ритмической, пластической и всякой иной, какой угодно, до, казалось, физиологической - несовместимостью) мы с ней связаны так долго и сильно, так постоянно и упрямо, так непреодолимо, что это, пожалуй, сильнее любви и уж не менее важно, чем она (а то, может, уже и она, - но очень редкий её вариант). Чехия - один из голосов, которыми меня окликнул мир, - а я на него толком и не обернулась. - Ну да, я этого не выбирала, ни за что бы не выбрала по доброй воле, - ну так и первую родину человек не выбирает. - Я их до сих пор не знаю, этих чехов. По всем мыслимым вероятностям я в этом неправа.