Пражская весна

…а так вообще-то всякое возвращение в Прагу (мои отношения с нею давно уже состоят из сплошных возвращений и разлук, разлук и возвращений, сращиваний и разрывов, без всякой соединительной ткани, без живительной рутины, блаженной незамечаемости, счастливых автоматизмов, которой, которыми только и жива всякая настоящая жизнь) – это ритуал: ритуал восстановления отношений с пространством-временем-памятью (последних двух компонентов в этом комплексе всё больше и больше), ритуал, который непременно должен быть выполнен, чтобы это восстановление вообще состоялось: непременно пройти затверженными дорогами, дорогами-формулами, вкачать в них ещё немного нового содержания, накопившегося с момента предыдущей разлуки, доехать на метро до «Muzeum»’а, пройти непременно Вацлавскую площадь (казалось бы: общее место из общих мест, затоптанное туристами до нечитаемости, а я здесь – и то, и это, и ещё вон то, и вокруг расставлены памятные знаки, кроме моего глаза не считываемые никаким другим) сверху вниз – (до оснований, до корней, до сердцевины) до «Můstku» (и тут уже человека начинает оставлять русский язык, потому что чешские топонимы невозможно же произносить по-русски, они слишком насыщены другой жизнью, они выталкивают русскую фонетику, русскую ритмику), потом старыми кривыми улочками дотолкаться до Карлова моста, пройти по нему, потом do Karmelitské ulice – pо Újezdu– po mostu Legií do Národního divadla – po Národní třídě – снова до Můstku – и на всепрощающем, всепонимающем метро домой, до самого Ходова и пешком от метро до дома (и тут русский язык возвращается к человеку, чтобы не покидать его ещё долго).