И вновь скромный вклад маленького библиофага

в Большую Мировую Культуру:

Предвосхищение в снегах - Теоретическая комедия Александра Люсого: первые разговоры

Куда как беден радости язык

Больницы – это такие места, где бытие (с его суетой, самообманами, отвлечениями) истончается, и проступает «нашей жизни скудная основа» - грубая, жёсткая, непосредственно граничащая со смертью, очень ей родственная, из одного материала с нею сделанная и в конце концов переходящая в неё. (Родство жизни и смерти – не противоположность, не противостояние, а именно родство – в таких местах видишь, чувствуешь и понимаешь, как, пожалуй, нигде.) Больницы и поликлиники воспринимаются мной скорее как зоны перехода ТУДА, чем как форпосты (обречённой, но всё-таки) борьбы со смертью, чем как укреплённые границы жизни. Упорно чувствуется, что позиции жизни там слабее всего.

В посещении больниц, особенно в качестве пациента, есть что-то очень январское: январь и сам таков, слой жизни в нём тонок и неуверен, а бетонный пол скудной основы, который (которую) сколько ни грей – не согреешь, - вот он, всегда пожалуйста. Это (да и январь!) – упражнение человека в скудости. Нет, в двух коренных, родственных вещах: скудости и ясности. Сёстры скудость и ясность, одинаковы ваши приметы.

После выхода из больничных ворот вся Москва (вне-больничная, помимо-больничная) кажется драгоценным подарком, переживается как особенно богато-подробная. Больницы (мнится) – зоны безразличия мира к тебе (если не беспощадности, - что в общем-то одно и то же), а за их границами, мнится далее, бытие чрезвычайно участливо, заботливо и личностно. Особенно Ленинский проспект, он же весь личностный, он весь – моя биография в кирпиче и умозрение в красках.

(А больницы – места лиминальные, они нужны для постепенного выведения человека за пределы бытия. Само пребывание в них, пусть даже не стационарное – несомненно относится к обрядам перехода. Тут-то личностное и отступает. Проступает общечеловеческое.

Ещё думала о том, что больницы и родственные им учреждения типа поликлиник и должны быть неуютными, прогорклыми и страшными – это честно, только это и честно, поскольку они – переходная, буферная, лиминальная зона между жизнью и смертью, бытием и небытием – а это не может быть ни комфортно, ни утешительно – это может быть только неудобно и страшно. В общем, больницы – это наше memento mori. А то, что там случается ещё и лечиться – продукт, по существу, побочный.)