На полях итальянских странствий: словенское отступление

[yettergjart]

Любляна. Город-конспект чуть ли не всего европейского опыта сразу, взаимоналожение альпийских, балканских, средиземноморских матриц, австро-венгерской памяти, итальянского влияния, славянской индивидуальности, которую пока не могу ухватить (и не будет времени, по меньшей мере в этот раз, - завтра уезжать в мучительно будоражащий воображение Бог знает с каких пор Триест. А ведь я – уже! – хочу сюда ещё.). Сильнее всего, интенсивнее всего в ней для моего, пристрастного, конечно, глаза то, что осталось от Австро-Венгрии. Очень уютная. Очень сдержанная. Очень закрытая. То – в сердцевине центра – обернётся, до пронзительного узнавания, старым Таллином, то вдруг модерновой Ригой – безудержно цитирует другие города, прячась за их масками. То напомнит Прагу – без, однако, её экстатического напряжения, то – ещё больше того – Карловы Вары, но опять же без их жирного имперского избытка. Очень тихая, почти безлюдная на окраинах. Город как бы вполголоса – за исключением совсем небольших участков центра, - будто нарочно избегающий значительного. В просветах между домами – задавая здешнему камерному существованию неожиданный масштаб - видны горы со снежными вершинами. Чистое, страшное, сырое, неприрученное бытие.